В связи с прошедшим юбилеем комсомола, решил написать пару слов о детских юношеских организациях. Как это часто бывало и бывает, то, что подразумевается в начале через какое-то время постепенно преобразовается в нечто совершенно иное. Я сознательно не касаюсь идеологической стороны подобных организаций советского периода, так как это совсем отдельная тема. Я больше о другом – о том, как легко и быстро добровольное становится принудительным, свободное – несвободным, искреннее – формальным.

Кстати, и заидеологизированность, с которой у нас чаще всего ассоциируются советские детские и юношеские организации, тоже формировалась постепенно и в 20-е годы пионеры были не совсем такими же, как, скажем, в 70-е. Сегодня мало кто помнит, что и название было изначально иное - «имени Ленина», организация стала называться уже после смерти Владимира Ильича, а до этого была «имени Спартака». Очевидно, что первые пионерские организации появились во многом благодаря влиянию скаутского движения. Да и символика была очень похожая, только было решено изменить цвет галстука, форму приветствия и некоторые другие детали. Конечно, была и своя специфика. Это были годы гражданской войны, разрухи и неразберихи. Одной из важнейший задач первых пионеров было решение социальных проблем. Это была, прежде всего, конечно, борьба с беспризорностью. Кроме того, пионеры старались, как могли, помогать в борьбе с неграмотностью большой части населения, да и вообще делали много чего.

Можно долго спорить об истории детских и молодёжных движений того периода, но я бы остановился на двух особенностях первых пионерах, которые совсем не касаются идеологии. Первый заключается в том, что вступление в ряды пионеров в 20-е годы было сугубо добровольным делом. Где-то в отряды вступали активней, где-то и дети, и их родители не очень торопились с этим вопросом. Вторая отличительная особенность заключалась в том, что роль самих пионеров в работе отрядов была очень заметной. Многие инициативы шли действительно снизу, в достаточно большой мере работало самоуправление и многие вопросы решались не без активного участия самих пионеров. Зачастую решения принимались в жарких и активных спорах.

Впрочем, все эти вольности довольно быстро свернулись и постепенно организация становилась всё больше и больше заидеологизированной и заформализированной. Разумеется, при этом декларировалась и добровольность, и самоуправление, но ни того, ни другого уже скоро не стало. Добровольность стала принудительной, а участие самих детей в жизни организации сводилось к тому, что они под чутким руководством школьных учителей или опытных вожатых сами рисовали и развешивали плакаты типа: «Дети – хозяева лагеря», «Пионер – в дисциплине пример» и тому подобные, как это показано в замечательном фильме Элема Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён». Вся активность же постепенно сводилась к заранее запланированным всесоюзным мероприятиям типа массового сбора металлолома или не менее массовым и не менее скучным мероприятиям к революционным праздникам. С комсомолом произошла примерно такая же история.

При этом, конечно, многие из тех, кто постарше вспоминают и много хорошего, что так или иначе было связано с их пионерской или комсомольской юностью, но, как правило, это вовсе не какие-то отчётные и формальные мероприятия или торжественные сборы, посвящённые очередной годовщине революции. Люди по-доброму вспоминают совершенно другое – походы, друзей, неформальные общения у костра с вожатыми и т.п. Одним словом то, что было связано не столько с идеями, которые в детском возрасте воспринимаются, как нечто совершенно скучное, сколько с такими простыми вещами, как дружба и товарищество.

Впрочем, я сразу сказал, что я не об идеологии, а, скорее, о том, как быстро и легко любое движение, инициатива, идея может трансформироваться в сторону формализма.

Сегодня в нашей стране не существует массовых детских или юношеских организаций. Зато появилось то, о чём нельзя было даже и подумать где-нибудь в 60-е - 70-е годы – это воскресные школы для детей, которые существуют в разных христианских деноминациях. Конечно, проводить прямую аналогию между пионерами и учащимися воскресных школ или между вожатыми и учителями в «воскресках» было бы некорректно. Однако, как мне кажется, тут есть над чем подумать. Конечно, и сама «идеология» тут совершенно другая, и формы иные, да и праздники и праздничные мероприятия проходят в другие даты и в иной форме. Но всё таки хорошо бы на забывать уроки истории. О том, как часто у нас добровольное – становится принудительным, искреннее – лицемерным, а живое – формальным. Впрочем, наверное и не только у нас.