Он был сильный мужчина. Максим (так его звали) не ныл и даже не унывал. У меня в его годы (да и теперь) едва ли хватило бы мужества сохранять столько бодрости духа, хорошо при этом осознавая, что ситуация не просто опасная, а почти безнадёжная.
«Поговорите со мной о религиозной истине, и я с удовольствием послушаю, Говорите о религиозном долге, я покорно выслушаю. Но не пробуйте говорить со мной о том, что религия утешает, иначе я подумаю, что вы меня просто не понимаете» (К.С Льюис)
Я не так много с ним общался, но мои попытки утешить его и вселить в него оптимизм выглядели жалко, т.к. трудно было понять, кто кого может лучше поддержать и утешить.
С ним было интересно и легко. Он, как и все его сверстники любил играть в компьютерные игры. При этом, был удивительно лёгок и просто в личном общении и очень хотел путешествовать в далёкие и незнакомые места.Когда мы виделись с ним в последний раз перед предстоящей тяжёлой и сложной операцией, он был полон оптимизма, и мы строили разные планы. А ещё мы дурачились. Помню, я в шутку высказал тогда опасение – как бы после операции сердце не утеряло ту удивительную доброту, которая в нём жила. Он пообещал, что точно не утеряет. Он сдержал обещание. Сердце осталось таким же добрым – просто оно перестало биться.