Недавно я прочитал статью одного атеистического автора. Он объяснил, что атеисты - не научные сухари. Они в состоянии оценить красоту природы и красоту искусства. Тут, конечно, не с чем и спорить - человек может быть атеистом и тонким ценителем прекрасного. Беда в том, что самим этим актом оценки он опровергает свой атеизм.

Точно также атеисты, конечно, могут, как и все люди, совершать акты свободной воли. Но в рамках атеистической картины мира свободная воля иллюзорна - все наши поступки полностью определяются поведением материи нашего мозга, а поведение материи полностью подчинено физическим законам, так что у нас не больше свободы, чем у любого другого физического явления. Как говорил Стивен Хокинг: “наши мысли также предопределены, как орбиты планет”.

Также иллюзорна и красота. Когда атеист (например, покойный Кристофер Хитченс) призывает нас оценить красоту, скажем, галактик, заснятых телескопом “Хаббл”, он впадает в противоречие со своей картиной мира. Галактики, с точки зрения физики, могут обладать размерами, массой, светимостью - характеристиками, которые описывают их как материальные объекты. Но, как только мы начинаем приписывать им “красоту”, мы уже приписываем им какое-то нематериальное, нефизическое свойство.

Мы приписываем им смысл и ценность - и тем неизбежно ломаем атеистическую картину мира, в которой вселенная является принципиально лишенной смысла и ценности. Вспомним прекрасную формулировку известного атеистического автора Ричарда Докинза: “во вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого, безжалостного безразличия”.

В рамках атеизма мы можем говорить только о том, что галактики (сами по себе не обладающие свойством “красоты”) вызывают в нашем мозгу, по пока неясным науке причинам, переживание, которое мы называем “красотой”. Это переживание ничего не сообщает нам о свойствах реального мира - и в этом смысле иллюзорно. Приписывать такое свойство, как “красота” галактике - как и любой части вселенной - значит просто проецировать на внешний мир наши чисто внутренние иллюзии, подобно тому, как человек в сумерках принимает корягу за хищника.

Поэтому, оставаясь последовательными атеистами, мы не можем “ценить” красоту потому, что “ценить” значит признавать в явлении ценность, которой оно уже обладает, до и независимо от нас. Фраза “взгляните на эти величественные галактики” - в таком контексте может означать только “эти галактики почему-то вызывают во мне чувство величественности”. При этом, в атеистической вселенной сами они свойством “величественности” обладать не могут - они могут обладать только размером, массой и светимостью.

Фактически, в такой картине мира атеисты сообщают нам, что могут переживать те же эстетические иллюзии, что все остальные. Да, но тогда в чем ценность таких иллюзий? Мы все можем приписать движение и жизнь мертвой коряге в сумрачном лесу - но это просто иллюзия.

А если наше эстетическое переживание вселенной не иллюзия, и мы действительно видим во вселенной красоту, которая там есть, то атеизм просто ложен. Во вселенной есть и красота, и ценность, и замысел, и цель - и мы наделены способностью увидеть и оценить это.