Наверное, с этих сакральных моментов, когда фантазия становится реальностью, и начинается искусство. Ведь искусство – это всегда интерпретация реальности. Мы возвращаемся к важным моментам жизни и пытается об этом рассказать другим. Но слова нам кажутся слишком невыразительными, а события слишком серыми. Тогда мы наполняем реальность красками своих эмоций, придумываем метафоры, наполняем полотно нашего рассказа символами, вкладываем в свои уста и уста других героев рассказываемой истории самые меткие и остроумные слова.
Первое апреля во многих странах отмечается, как День юмора
Так или иначе важна даже не форма того, что мы рассказываем, а то удивительное послевкусие, которое остается после. И как бы мы не пытались быть серьезными и взрослыми, в глубине души нам всем хочется хоть на какое-то время очутиться в сказке, в которой есть настоящие чудеса, которая дарит надежду, после которой хочется выйти на морозный воздух, посмотреть на чистое небо и проговорить: «Смотришь в небо и видишь – звезда».К комедии у нас всегда было настороженное отношение. Что тут можно сказать – несерьезный жанр редко сравнится по силе с драмой и трагедией. Но вот, что странно. Все мы любим смеяться. И при обилии фильмов в жанре драмы на удивление мало комедий, которые бы дарили зрителям те удивительные мгновения веселия, смеха и радости. И среди всего этого несерьезного можно ведь сказать и о серьезных и важных вещах, сказать так, чтобы зрители задумались, а может и не просто задумались…
Под Рождество и в канун Нового года на отечественные экраны вышел очередной фильм уже успевшей многим надоесть, как сейчас модно говорить, франшизы «Елки» - «Елки 1914». На этот раз в нескольких киноновеллах режиссеры пытались вернуться в столь забытый отечественным кино жанр «рождественской новеллы», столь популярный и любимый в кино западном. Для сравнения можно вспомнить голливудскую рождественскую новеллу «Жену священника» с замечательными Уитни Хьюстон и Дэнзелом Вашингтоном.
На этот раз создатели фильма попытались ответить на вопрос «Как отмечали Рождество сто лет назад?» Да примерно так же, как и сейчас: домашние хлопоты, неловкие признания в своих чувствах, внезапно навалившиеся проблемы и столь же неожиданно появляющиеся помощники. Да и чудеса сто лет назад были ничуть не менее удивительными. В очередной хоровод вокруг елки на этот раз затянуло начинающего летчика, собирающего подписи за сохранение традиции наряжать в Новый год елку, незадачливого хозяина семейства, продавшего родовое гнездо накануне праздника, жандарма, тайком от начальника полиции занимающегося фигурным катанием, медведя, ставшего целью барской охоты, двух добровольцев, ищущих внимания одной барышни, и пары ребятишек, отчаянно пытающихся помочь заболевшей маме. И все это на самом деле в ожидании рождественского чуда.
Накануне нового, 1914-го года кадет Иван знакомится со студенткой медицины и просто красавицей Татьяной, несколько неуклюже пытается её очаровать и приглашает на танец под елкой на следующий год. Естественно, на следующий год уже не до танцев – началась Первая мировая война, и Ваня встретился с Таней уже в стенах лазарета как раненый с медсестрой. Правда, елки запрещены указом императора, но обещание есть обещание - и вот перевязанный бинтами Иван разворачивает активную деятельность по сбору петиций для отмены указа.
Эта сквозная история окружена еще пятью рождественскими новеллами. Герой Ивана Урганта пытается выселить из проданного ему домика героя Сергея Светлакова со всеми его многочисленными домочадцами. Дворовый Сенька обучает медведя всяким милым хитростям только для того, чтобы барин смог развлечь на охоте важного гостя. Два собирающихся на фронт добробровольца вынуждены тащить за собой груз в виде бабушки той девушки, ради которой они и вызвались проявлять свою доброту. Брат с сестрой пытаются собрать деньги на лекарство больной маме, и помогает им в этом ни много ни мало сам Федор Шаляпин.
Удивительное дело, но новые «Елки» — это действительно праздничное кино в лучших традициях жанра. Здесь есть место трогательным сентиментальным моментам, любви, доброте, вере в чудо и самоотверженности. И главное, я понял, чего не хватает нашему кино сегодня. Понял я это, вспомнив слова одного из героев гениального романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба»: «Я не верю в добро, я верю в доброту».
И вот тут я хотел бы вернуться к тому, что я сказал в самом начале статьи. Важна не форма того, что мы рассказываем, а то удивительное послевкусие, которое остается после. Еще раз подчеркну, что кино получилось как раз не новогодним, а рождественским. Поэтому «Елки 1914» — это сказка. В которой отрицательные персонажи либо остаются не у дел, либо перерождаются в положительных (как тут не вспомнишь законодателя жанра рождественской новеллы Чарльза Диккенса и его Скруджа). И настоящее чудо — рождение новой жизни, ее нового витка — как метафорически, так и буквально происходит именно в тот момент, когда герои отпускают на волю бесплотные надежды и начинают действовать по совести.
С этой точки зрения кино получилось не столько смешным, сколько поучительным, с чем я, собственно, создателей и поздравляю. «Елки 1914» - это трогательная история, напоминающая нам о том, что, не смотря ни на какие коллизии и кризисы, в жизни всегда есть место чуду, любви, доброте и надежде.
