Со следующего года в 18-ти регионах России будет проходить эксперимент по преподаванию «Основ религиозной культуры и светской этики» в школах. Эта инициатива, как и ожидалось, вызвала сильный резонанс в обществе. Высказываются разные точки зрения – от очень оптимистичных ожиданий до совершенного неприятия подобно практики. Тема эта интересная и неоднозначная, поэтому, мы публикуем три разных точки зрения и предлагаем читателям присоединиться к обсуждению этого вопроса.

"Имя Христово зазвучит в школах!" - Сергей Худиев, православный публицист, Москва

На днях Президент России Дмитрий Медведев предложил начать преподавание в школе основ религиозной культуры. Родителям будет предложен выбор из трех вариантов. Это может быть изучение какой-то конкретной религии, из четырех (православия, ислама, иудаизма и буддизма). Можно будет выбрать изучение истории всех четырех религий. А те дети, чьи родители не пожелают иметь с религией вообще ничего общего, смогут изучать основы этического поведения.

Сначала экспериментальное преподавание начнется в 18 российских регионах, а с 2012 года преподавание станет обязательным для всей страны. Это решение назревало уже довольно давно, и, в основном, оно встретило благожелательное отношение. Причины этого понятны. Люди понимают, что они не могут жить в безнравственном обществе, а наше общество все более безнравственно.

Никаких же других средств морального восстановления, кроме религии, не существует. Атеист, несомненно, может быть порядочным человеком и законопослушным гражданином, но для того, чтобы сделать человека непорядочного — порядочным, пьяницу — трезвенником, преступника — мирным и честным соседом, нужна вера.

Религиозное образование существует в большинстве европейских стран — что не мешает им быть светскими, демократическими, многонациональными и многоконфессиональными. Несомненно, такое большое и (после долгих десятилетий атеизма) новое дело потребует больших усилий, будут совершаться ошибки, которые надо будет исправлять, но в целом религиозное образование необходимо.

Конечно, люди воинственно-атеистических убеждений встретили решение Президента в штыки, но это неудивительно. Хочется сказать несколько слов тем, кто испытает определенную настороженность вовсе не из-за враждебности к вере, а из-за принадлежности к религиозным меньшинствам, которые не входят в четыре упомянутые традиционные религии. Можно смотреть в будущее с опаской и видеть в усилении православной церкви угрозу, можно быть настроенным негативно и обращать внимание преимущественно на то, что вызывает несогласие. Но можно обратить внимание и на другое — множество людей узнают имя Христово, откроют Священное Писание, узнают о молитве и покаянии.

Да, в православной среде есть люди, более заинтересованные в нападках на «сектантов», чем в проповеди Слова Божия, как и среди протестантов есть люди, которые посвящают больше времени обличению православных, чем свидетельству о Христе. Однако необходимость рассказывать о вере неверующим или маловерующим вряд ли привлечет таких людей — да, и, как правило, им нечего сказать. На первый план выйдет именно Слово Божие — о чем всем нам стоит искренне порадоваться.



"Это опасный эксперимент," - Лев Гринфельд, пастор баптистской церкви, Санкт-Петербург

Интересы государства в этом эксперименте определены достаточно четко: «Мы должны воспитывать порядочных, приличных, терпимых, честных граждан, которые с интересом относятся к окружающему миру, с уважением относятся ко взглядам и убеждениям своих сограждан». Цель благородная, и вряд ли найдется значительная часть людей решающихся ее оспорить (разве что понятие «терпимость» не для всех является положительным).

Можно было бы только радоваться этому, но мой личный опыт общения с религией и верой не позволяет согласиться с таким «инструментальным» подходом, когда эта область жизни становится СРЕДСТВОМ достижения чего-либо.

Я пришел в церковь потому что искал, а в вере нашел ответы на вопросы, которые мучили меня изнутри. Вера стала для меня самодостаточной ЦЕННОСТЬЮ. Уже позже я понял, как вера повлияла и на мою культуру и нравственность. Вера определяет, какие цели человек ставит перед собой, и, как РЕЗУЛЬТАТ, измененные люди влияют на все общество и государство.

Здесь же все перевернуто. Цели определены (государством), потом выбраны инструменты («религиозная культура»). А если инструмент не понравится? Его стоит заменить? Или подправить и объяснить во что мы теперь должны верить?

Более того, целью этих занятий не является личная встреча учеников с Высшим, а формирование из них «граждан». Преподаватели будут ставить оценки ЗА ЗНАНИЕ. Ведь личную веру оценить невозможно! Не превратится ли для ученика и вся последующая религиозная жизнь в фарисейское выучивание правил? Что такое «религиозная культура» без личной веры?

Непонятно также, почему, при таком прагматичном подходе, забывается и об обратной стороне вопроса: существующая школьная система часто отбивает интерес к тому, что изучается. То есть мы имеем вполне реальную возможность получить к 11-му классу учеников, радующихся тому, что теперь, в институте их уже не будут заставлять «учить религию». Достаточно вспомнить что в двадцатые годы церкви рушили как раз те, кому «вдалбливали» Закон Божий в дореволюционной России.

Да, сейчас говорится об «эксперименте», но, как и в любом эксперименте, хотелось бы четко заранее определить: что мы хотим выяснить, и каковы критерии оценки. Что мы узнаем через предложенные два года? Удалось ли найти деньги, чтобы расширить штатное расписание местных школ? Выдерживают ли ученики еще один предмет в программе? Настоящие результаты такого эксперимента на детях будут видны лет через десять. Не потеряют ли эти дети веру? Действительно ли они станут лучшими гражданами? Вопросов много, ошибиться страшно...



"Идея неплохая, а что получится – покажет время," - Михаил Неволин, Санкт-Петербург

Я не могу согласиться ни с теми, кто считает, что подобная практика недопустима в светском государстве, ни с теми, кто полагает, что введение подобных дисциплин способно существенно изменить ситуацию в нашем обществе.

Безусловно, ничего страшного в преподавании в школах основ религиозной культуры нет. Это довольно распространённая практика, например, в ряде европейских стран. Тем более, что у родителей и учеников будет выбор. Они смогут изучать основы одной из четырёх конфессий, которые обозначены, как традиционные для России (православие, ислам, иудаизм и буддизм). Можно будет и изучать историю всех этих четырёх направлений вместе. Кроме того, для тех, кого не устраивает ни первый, ни второй варианты, будет возможность изучать основы светской этики.

В то же время, несколько настораживает то, как это будет выглядеть? К сожалению, в нашей стране нет традиции толерантного отношения к инакомыслию вообще и к религиозному инакомыслию в частности. В связи с этим я не очень уверен, что удастся найти достаточно учителей, которые смогли бы с одной стороны интересно преподать предмет, а в другой – очень уважительно отнестись и к тем, кто имеет отличные от вышеперечисленной четвёрки конфессий религиозные взгляды.

Не совсем понятна пока и то, что понимается под светскостью педагогов? Понятно, что это будут не священнослужители, но как быть с их конфессиональной принадлежностью? Не получится ли так, что гласно (или негласно) этот предмет смогут вести только либо атеисты, либо приверженцы лишь этих четырёх упомянутых конфессий? Смогут ли, например, учителя, исповедующие католицизм, баптизм, лютеранство и т.д. вести этот курс?

Именно преподавание общественных дисциплин всегда было серьёзной проблемой и в наших школах, и в ВУЗах. Думаю, что те, кто застал уроки по этике семейной жизни в школе или философию в ВУЗе со мною согласятся. Таким образом, я не против подобного эксперимента в принципе, но опасаюсь, что подобная инициатива без очень хорошо подготовленных учителей на местах может переродится либо в нудное и скучное морализаторство, либо в провозглашение превосходства одной деноминации над другой, что, разумеется недопустимо.

Впрочем, отмечу мудрость, которая позволила не вводить повсеместно подобную практику, а ограничится пока экспериментом в ряде регионов. Буду искренне рад, если этот эксперимент будет успешным, хотя опасения есть и их немало.