Я умираю. Умираю от рака. Прошлое Рождество было для меня последним. Весна всегда была моим любимым временем года. Сейчас, когда я пишу эти строки, я очень надеюсь увидеть весну 2008-го.

Я с детства любил баскетбол. Сегодня врач сказал, что вероятно мне удастся посмотреть по телевизору открытие сезона моей любимой команды Detroit Tigers. Но до чемпионата главной баскетбольной лиги World Series в октябре я уже точно не доживу...

Перефразировав известного английского наблюдателя за человеческой натурой Самуэля Джонсона, можно сказать, что перспектива скорой смерти фокусирует мысли умирающего. Ниже – мои мысли о смерти.

Самая первая из них такова: я не хочу умирать. Несмотря на то, что я дожил до 90 лет – на 20 лет выше «библейского потолка» – я всё ещё хочу жить. Мне многое хочется сделать. Хочется увидеться с друзьями. Подготовить новые проповеди.

К тому же я боюсь. Вас, наверное, удивляет, что пастор христианской церкви боится умереть? Скажу честно, как христианин, я не боюсь смерти как таковой, но меня пугает сам процесс. Насколько это больно, умирать? Я боюсь физической боли.

Я также боюсь, что ещё до того, как я умру, закончатся средства, необходимые для покрытия медицинских расходов.

Но больше всего я боюсь за свою любимую жену Анну. От старости она уже ничего не слышит, не помнит и не может ходить. Годами я молил Бога, чтобы Он позволил мне пережить её. Тогда я мог бы заботиться о ней до конца её земной жизни. «А потом я с миром в душе лягу в гроб», - обещал я Господу.

Но Господь Бог не ответил на мою молитву так, как мне хотелось бы. Мой сын утверждает, что ответ на самом деле был, потому что многое от Анны уже взято, кроме последней искорки жизни. Такая логика меня не убеждает, и слова сына утешают лишь отчасти.

Это моменты, которые волнуют меня более всего. Но есть и менее значительные вещи.

Например, в эти дни меня терзает разочарование и смущение. Дело в том, что я всегда заботился о своей семье и о самом себе. Теперь же другие заботятся обо мне. Моё тело слабеет. И мой разум не тот, что прежде – особенно из-за обезболивающих. (Но даже здесь я должен признаться, что у меня есть причины для благодарности. Наши внимательные дети любят своих родителей. Моя дочь Сюзанна, выйдя на пенсию, посвятила себя заботе о нас, своих престарелых родителях. За мной также ухаживает заботливая медсестра Мэри Эллен.)

Я служил пастором и проповедником 63 года. С церковной кафедры и в личных беседах с прихожанами я стремился утешить многих. Я провёл сотни похорон. (Знаете, я всегда приветствовал похоронные службы, ведь на похоронах в отличие от венчаний люди действительно прислушиваются к пастырскому слову, ибо на краткое время они вспоминают о неизбежности собственной смерти). Теперь другой пастор утешает меня. И мы вместе с ним обсуждаем детали моих грядущих похорон.

Меня мучает один вопрос: почему горести и тяжкие испытания выпадают на долю добропорядочного человека? Почему всё это происходит со мной? Почему именно сейчас? Ведь мне предстояло так многое ещё сделать на земле.

В самом начале своего пастырского служения в церкви я постарался ответить на этот вопрос. С ним ко мне обратилась умирающая мать, её горюющая семья и пребывающая в шоке церковная община. Но вскоре я понял, что мои ответы были неубедительными и, быть может, даже уводящими не в ту сторону.

Теперь я стал много старше и – хочется верить – хотя бы немного мудрее. И вот, заглядывая в лицо собственной смерти, я пытаюсь ответить на вопрос: почему тяжкие испытания настигают хороших, добропорядочных людей? Думаю, вас не удивит, что в моём ответе три основных пункта – как это было заведено в старых реформатских проповедях.

Во-первых, я должен признаться, что всеобъемлющий ответ мне не известен. Как говорится, просто и ясно.

Во-вторых, мне вспоминается история, которая в какой-то мере помогает мне лично в поисках ответа. Надеюсь, вам она тоже поможет. Вот она:

Когда я был маленьким, я панически боялся зубного врача. Но мой отец всё равно водил меня к зубному. Помню, пока мы дожидались своей очереди на приём, я слёзно умолял отца избавить меня от того, чему надлежало случиться. В ту минуту отец не избавил меня. Он просто сказал, что любит меня, и что всё будет хорошо. После этого мне не оставалось ничего другого, как довериться отцу. Он знал то, что в тот момент не укладывалось в моей детской голове – что мне надо было пойти к зубному.

Страдания и смерть тоже выше моего ограниченного разумения. Я молю Бога, чтобы Он избавил меня от них. Но по какой-то причине Бог не отвечает на мои молитвы так, как мне этого хотелось бы.

Да, это превыше моего разумения, но не разумения Божия. Я знаю, что Он любит меня. Всё, что мне остаётся – это довериться Ему, моему единственному упованию в жизни и смерти. Подобно земному отцу, Отец Небесный ведает то, что превосходит моё ограниченное разумение.

И в-третьих. Это, пожалуй, самое главное. Вопрос о том, почему Бог дозволяёт хорошим людям переживать тяжкие испытания - очень важен, но он не самый главный. Вот каков самый главный вопрос в жизни (и – если угодно – во всём мире, во всей вселенной): «Почему Бог дарует что-то поистине замечательное плохим людям?»

Я грешен, т.е. по определению плохой человек. Но Отец Небесный отдал за меня своего единородного Сына. И это самое замечательное, что могло со мной случиться.

За долгие годы церковного служения мне довелось услышать последние слова многих моих прихожан. Знаете, такие вещи не забываются. В эти недели я особенно много размышлял о последних словах профессора философии Уильяма Джелемы, одного из умнейших людей в истории нашей деноминации. Его слова были простыми и одновременно очень глубокими. Он сказал мне: «Это благодать. Это всё благодать».

Задумайтесь: великий христианский интеллектуал и философ сжал всё учение Священного Писания, всё богословие, все церковные исповедания в одно слово: благодать.

Вот почему эта моя последняя колонка в журнале Banner – колонка, которую я вёл на протяжении 40 лет – озаглавлена не просто «О смерти», а «О смерти и благодати». За эти десятилетия я поделился с вами, мои дорогие читатели, множеством мыслей. И вот оно, последнее напутствие, с которым я хочу вас оставить:

«Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами».

Аминь.

Пастор Джейкоб Эппинга (Jacob Eppinga) упокоился в Господе 1 марта 2008 г. Его последняя колонка опубликована в сентябрьском выпуске христианского журнала Banner.

Перевод с английского "Возвращение к Богу"