Одна их христианских доктрин, вызывающих резкую критику — это доктрина первородного греха. Причин тут несколько, но одна из них связана с непониманием. Мы действительно верим в то, что человек пал и испорчен. Но это будет оставаться непонятым или, хуже того - понятым превратно, пока мы не уточним, что именно испортилось и откуда человек пал.

Когда мы говорим о порче, мы всегда исходим из какого-то представления о правильном, неиспорченном состоянии. Мы не могли бы и диагностировать порчу, не имея представления о норме. Когда мы в обычном контексте называем человека «испорченным», мы сравниваем его с другими — «нормальными людьми», которые любят свои семьи, чтут закон, добросовестно работают и уважают своих ближних.

«Испорченный» человек ворует серебряные ложки в гостях, нарушает данные им обещания, предает своих благодетелей и вообще показывает неспособность и нежелание по-хорошему уживаться со своими ближними.

В этом контексте слова о том, что «все люди испорчены грехом» вызывают энергичный протест — да нет же, есть много людей вполне приличных, добропорядочных и честных. Но это недоразумение — Церковь верит вовсе не в то, что все люди — асоциальные типы. Мы все испорчены не по сравнению с неким «средним уровнем», а по сравнению с нашим не-падшим состоянием.

Когда мы говорим о «падении», мы неизбежно подразумеваем некое нормальное, не-падшее состояние дел. Курс валюты или показатели экономики могут «падать» только по сравнению с какими-то предыдущими данными. Когда мы говорим о моральном падении — например, профессор так низко пал, что ставит экзаменуемым хорошие оценки за взятки — мы исходим из какой-то нравственной нормы. Раньше он не делал такого и вел себя как приличный человек. Так и в богословском контексте «порча» и «падение» исходит из определенного взгляда на то, откуда мы ниспали.

Мы верим в то, что Бог бесконечно благ, праведен и счастлив. Отец, Сын и Святой Дух от вечности пребывают в совершенной любви, и Бог творит мир из чистой щедрости, чтобы разделить Свою вечную и блаженную жизнь с созданными Им существами, ангелами и людьми. Творение — благо. Бог говорит о нем, что оно «хорошо весьма».

Как показывает Боговоплощение, люди превознесены даже выше ангелов — Бог в Иисусе Христе стал именно человеком, а не ангелом. Люди созданы из бесконечной любви и для вечной радости, чтобы благость, мудрость и любовь Создателя струилась через них на все остальное творение. Каждый из нас создан для того, чтобы «воссиять, как солнце» (Матф.13:43).

Человек — наследный принц творения, призванный к отношениям близкой дружбы с самим Творцом мироздания. На фоне того, для чего мы предназначены, мы, даже лучшие из нас, выглядим очевидно испорченными и падшими. «Мрачная» доктрина первородного греха становится понятна только на фоне бесконечной радостной доктрины Творения.