Журналистка “Комсомольской Правды” Ульяна Скобейда высказалась за то, чтобы не выхаживать младенцев, родившихся недоношенными - мол все равно из них потом в 90% случаев вырастут несчастные инвалиды, которые будут в тягость себе и обществу, на содержание которых будут затрачены огромные деньги. Заголовок статьи достаточно красноречив - “Убить или растить инвалида?”

Вскоре ее уличили в медицинской безграмотности. Во многих случаев из недоношенных младенцев, если их удается спасти, вырастают как раз здоровые дети. Но дело не в этом. Дело в том, что в популярной газете можно высказывать идею, что недоношенных младенцев допустимо выбрасывать в тазик. И это печатают, и газета не вылетает в трубу.

Мы не раз и не два слышали апологию жестокости - к больным детям, к старикам, к бездомным, к раковым больным, которые-де отнимают “деньги налогоплательщиков” у людей благополучных и здоровых. Им следовало бы поскорее сдохнуть, чтобы не отнимать деньги у живых.

Потом те же люди будут возмущаться тем, что они живут в аморальном обществе, где кругом грубость и воровство. Будут горько жаловаться на жестокость и черствость, с которыми им приходится сталкиваться. Это поразительное свойство человеческого греха - не считать других за людей и потом возмущенно кричать: “а меня-то за что?”, когда человек и сам сталкивается с таким же отношением.

В самом деле, если можно выбросить в тазик недоношенного младенца, то почему нельзя выбросить в тот же тазик колумнистку популярной газеты, депутата Госдумы или смелого атеистического активиста? За что? Ну так младенца-то точно не за что. Если человеческую жизнь можно выбросить в тазик, то почему не Вашу?

Почему кто-то должен уважать Вашу жизнь и, тем более, Ваши права? Либо Вы претендуете за защиту заповеди “не убий”, но тогда Вы обязаны признавать абсолютное табу на лишение жизни любого невинного человеческого существа. Младенца особенно. Либо не претендуете, но тогда тот, кто первый выхватит ствол, тот и переживет другого. На какое-то время.

Бессмысленно вести себя как звери и открыто проповедовать зверство, а потом жаловаться на то, что Вы оказались в джунглях.