анонсы статьи
новости
28.3.2024
Британские христиане оправданы после ареста за проповеди о гомосексуализме

26.3.2024
День открытых дверей в СПХУ

26.3.2024
Научная конференция «Актуальные вопросы евангелического (протестантского) вероисповедания»

14.3.2024
В Ливане состоялось освящение храма для русской православной общины

7.3.2024
В Якутске записывается аудиоверсия книги Бытия

1.3.2024
Новый ректор в СПбХУ

9.2.2024
Юридический семинар прошёл в Санкт-Петербургском христианском университете

30.1.2024
В Нигерии исламистские фанатики вновь убили более 30 христиан и вынудили к бегству жителей нескольких сел и городков

15.1.2024
В Нью-Йорке не стихают страсти после обнаружения нелегального подземного хода в старинной синагоге

27.12.2023
Ежегодная Неделя молитвы
Музыка мироздания

Сергей Худиев, Москва

"Красота — не иллюзия, она имеет Исток в реальности"
Известный английский писатель, автор юмористический фантастики, Терри Пратчетт, в последние годы страдающий болезнью Альцгеймера, сообщил о своем намерении совершить самоубийство.

Письмо было опубликована в контексте продолжающейся полемики о «поддержанном самоубийстве» - о том, должен ли закон преследовать тех, кто помогает ближним покончить с собой. Свою позицию о «поддержанном самоубийстве» или «эвтаназии», как ее еще называют, я уже неоднократно высказывал — надо вытаскивать самоубийцу из петли, а не предлагать ему удобную намыленную веревку. Но сейчас мне хотелось бы сказать о другом.

Пратчетт пишет: «когда на горизонте замаячит конец игры, я хочу умереть, сидя в кресле, в моём собственном саду, с бокалом брэнди в руке, с Томасом Таллисом в "Айподе" (потому, что музыка Томаса способна приблизить к Раю даже атеиста) и, возможно, со вторым бокалом брэнди, если на него хватит времени».

Томас Таллис — великий английский композитор, вероятно, один из величайших композиторов, когда-либо живших. Он творил в XVI веке, веке тяжких гражданских, династических и религиозных смут, и, писал церковную музыку удивительной, поистине райской красоты, преисполненную мира, гармонии, веры и благоговения.

Пратчетт, несомненно, человек достаточно культурный, чтобы ценить великую музыку — беда в том, что он, (пока, по крайне мере) отказывается слышать ее послание. Оставаясь атеистом, он отказывается верить в рай, к которому можно приблизиться, или в небеса, куда можно отправиться, или путь, который продолжается после смерти — хотя он и употребляет все эти выражения, но только в переносном смысле. Но в каком смысле? Может ли быть у них вообще какой-либо смысл, если смерть означает окончательное исчезновение? Почему мы находим вещи слишком уродливыми, чтобы называть их своими именами?

У нас есть опыт переживания красоты — в частности, красоты великой музыки — и эта красота ставит перед нами определенный вопрос. Отражает ли наш опыт красоты некую реальность, которая существует в мироздании, и, которую мы просто с благоговением и благодарностью осознаем? Или красота — это только иллюзия, чисто субъективное переживание, которому не соответствует ничего за пределами нашего сознания?

Атеистические авторы, в частности, Докинз, пишут о том, что эмоциональный мир атеиста вовсе не обязательно беден, что он может испытывать благоговейное изумление перед мирозданием, в котором, по его убеждению, нет Бога.

Это, конечно, верно, как верно и то, что атеист (как Пратчетт) может восхищаться великой музыкой. Вопрос не в том, может ли человек испытать субъективное чувство красоты. Разумеется может. А в том, присутствует ли эта красота в мироздании как таковом или является чисто человеческой иллюзией?

Как говорит известный атеист Жак Моно: «Чистая случайность, абсолютно свободная, но слепая лежит у самых корней величественного здания эволюции, и в результате человек, наконец, знает, что он одинок в бесчувственных глубинах вселенной… Жизнь вообще и человек в частности — явление уникальное, единственное творение необъятной Вселенной, возникшее вопреки планам природы... Человек должен наконец пробудиться от тысячелетнего сна, и, пробудившись, он окажется в полном одиночестве, в абсолютной изоляции. Лишь тогда он наконец осознает, что, подобно цыгану, живет на краю чуждого ему мира. Мира, глухого к его музыке, безразличного к его чаяниям, равно как и к его страданиям или преступлениям… Человек наконец сознает свое одиночество в равнодушной бескрайности Вселенной, из которой он возник по воле случая».

Но когда он говорит, например, о «величественном здании Эволюции», что он имеет в виду? Что величественность есть нечто присущее самой по себе Эволюции, и признавая это, мы просто отдаем ей должное, осознаем некую реальность, которая была до нас, и которая была бы, если нас и на свете не было? О чем мы говорим, говоря о красоте и величии — о некой реальности или о наших эмоциях?

Атеист вынужден верить, что в мироздании как таковом нет ни величия, ни красоты, ни смысла, ни цели; все это — наши оценки и наши субъективные переживания. Правильны ли это оценки? Это бессмысленный вопрос, как бессмысленно само мироздание.

Электронное устройство преобразует последовательность нулей и единиц в звуковые колебания, наушники доносят их до ушей, сигнал воздействует на нервные окончания и вызывает какие-то сложные биохимические процессы в мозгу (как, впрочем, и бренди), субъективно это переживается как «красота». Это все; никакого рая, никаких небес, и никакой красоты за пределами чисто субъективных переживаний не существует.

Однако в красоте есть некое могущество, которое побуждает нас признать, что мы имеем дело с реальностью. Люди, для которых писал Таллис, не стремились вызвать в своих нейронах какие-то субъективные переживания; они «молясь, воспевали Бога». Голоса в наушниках, поющие Veni, redemptor gentium передают послание из самой глубины реальности. Мы можем принять его или отвергнуть.

Существует так называемое «Пари Паскаля» - человек, который ставит на веру, выигрывает жизнь вечную, если он прав, и не проигрывает ничего, если он заблуждается; человек, который ставит на неверие, не выигрывает ничего, если он прав, и проигрывает вечную жизнь, если он заблуждается. Признав, что красота — не иллюзия, что она имеет Исток в реальности, за пределами наших переживаний, мы заведомо не теряем ничего; отвергнув это послание, мы рискуем обнаружить, что нас настойчиво звали войти в реальность небес, рая, нетленной красоты, на которую нам указывала великая музыка и величие мироздания — но мы навсегда отказались.
Почему мы не верим Грабовому и верим Апостолам?

Гедонисты, гностики и христиане — три разных взгляда на сексуальность

Бах остается Бахом

От необитаемого острова до космоса. Лучшие и необычные романы о миссионерстве

Евангелие остаётся истинным

Архитектура чуда. О романе Нади Алексеевой «Полунощница»

Почему христиане не полагаются на чудесную доставку?

О знамениях с неба

Почему Бог не сделает как я хочу?

Божий мир выглядит по-другому

Иллюзия справедливого мира

О разнице между загадкой и тайной

Еще раз о евангельских «противоречиях»

Необъективность неверия

«Какой из Рождественских праздников, которые были в вашей жизни запомнился вам больше всего?» С Таким вопросом мы обратились к нашим слушателям и читателям. Некоторые ответы публикуем.

Колдовство и молитва - в чем разница?

Какая польза от религии?

Рождественская лестница. Что почитать в Рождественский Адвент?

Христианство поддерживало рабство?

Рождественская лестница. Тоска по тайне звездной
  Следующие 20 >>