В последнее время мировой кинематограф балует почитателей классической литературы красивыми костюмированными экранизациями. Что это? Кризис жанра? Современным режиссерам уже нечего сказать об окружающем мире или все идеи были уже кем-то и когда-то воплощены и остается их дублировать?

Такие мысли пришли в голову, когда я решил посмотреть последнюю экранизацию французских кинематографистов «Шагреневая кожа» (La peau de chagrin) по одноименному роману Оноре де Бальзака. Режиссер Ален Берлинер отнесся к экранизации по роману своего соотечественника весьма скурпулезно. В отличие от зрелищной, но при этом убогой экранизации «Портрета Дориана Грея». Берлинер сделал ставку на небольшой набор спецэффектов, очаровательного исполнителя главной роли Рафаэля де Валентена французского актера Тома Кумана и воссоздание исторического облика Парижа.

Молодой человек Рафаэль де Валентен беден. Образование ничего не принесло ему. Он хочет утопиться и, чтобы скоротать время до ночи, заходит в лавку древностей, где старый хозяин показывает ему удивительный талисман — шагреневую кожу. На изнанке талисмана выдавлены знаки на санскрите: «Обладая мною, ты будешь обладать всем, но жизнь твоя будет принадлежать мне. Так угодно богу. Желай — и желания твои будут исполнены. Но соразмеряй свои желания со своей жизнью. Она — здесь. При каждом желании я буду убывать, как твои дни. Хочешь владеть мною? Бери. Бог тебя услышит. Да будет так!» Таким образом, любое желание Рафаэля исполнится, но за это будет сокращаться время его жизни.

Бальзак написал гениальную притчу о сути человеческой природы. Не зря именно «Шагреневая кожа» открывает его гениальный цикл «Человеческая комедия». Рафаэль живет рядом с небогатой девушкой Полиной и ее матерью, женой французского военного. Однажды он встречает молодого Растиньяка. Тот предлагает ему способ быстро обогатиться посредством женитьбы. В свете есть одна женщина — Феодора — сказочно красивая и богатая. Но она никого не любит и даже слышать о замужестве не желает. Рафаэль влюбляется, начинает тратить все деньги на ухаживания. Феодора же не подозревает о его бедности. Растиньяк знакомит Рафаэля с Фино — человеком, который предлагает написать подложные мемуары своей бабушки, предлагая большие деньги. Рафаэль соглашается. Он начинает вести разбитную жизнь: выезжает из гостиницы, снимает и обставляет дом; каждый день он в обществе… но он всё ещё любит Феодору.

По сути, в двух женских образах Бальзак символично воплощает две жизненные идеи. Говоря о Феодоре, Бальзак отмечает, что она — повсюду, так как олицетворяет собой светское общество. И Полина – воплощение женственности, мечты, жизни. Рафаэль бездумно растрачивает свою жизнь, желая то богатства, то славы, то мести и лишь в конце понимает, как бездарно он использовал Шагреневую кожу. Очень символичны слова слепого хозяина фантастической лавки: «Что значит смерть, если ты понял смысл жизни».

И еще очень важный урок, который преподает «Шагреневая кожа». Никакое волшебство или магический артефакт не может принести человеку счастье. Ничто не может помочь ему обрести смысл жизни и радость. Слава, богатство, власть приносят лишь разочарование и пустоту. Этот лейтмотив Бальзак очень часто использовал в своих произведениях.

Это был XIX век – век романтиков и исканий, век бунта и открытий. Но именно тогда мораль в литература была очень популярна. Многие великие писатели от Бальзака до Гюго писали романы, которые спорили с общественными тенденциями и учили, да, да, именно учили и наставляли. Гюстав Флобер пишет свой последний роман и называет его «Воспитание чувств». Андре Моруа пишет гениальное наставление (а это уже XX век) молодому человеку о науке жить.

И как же странно, что в наш безумный век XXI, когда, казалось бы, все ориентиры потеряны, когда нет каких бы то ни было абсолютов, кинематограф обращается именно к морализаторским шедеврам прошлого. Это очень символично именно сейчас, в мире, разрываемом противоречиями и идеологическими войнами. Сейчас всем нам так не хватает осмысленности, при всей нашей осведомленности и информационной всеядности. И мне кажется, очень верно сказал другой французский романист Андре Моруа: «Христианская религия человечна, а не бесчеловечна. Драма разыгрывается не во внешнем мире, рок грозит не извне, как думали Гомер и Эсхил; внешний мир нейтрален, драма и рок живут внутри человека.

Догмат о первородном грехе обличает присутствие в душе всякого человека животного начала. Ребенок рождается диким, жадным; не будь он столь слаб, он был бы жесток. Наше первое побуждение - убивать. Но столь же верна и идея искупления. Человек не просто зверь. В человеке воплотился Бог, "Человек и Бог сливаются в свободном человеке" (Ален). В этом источник наших мук, но этом же причина наших побед». А значит еще не все потеряно!